Денис Фрунзе и Олег Андреев о новых людях в Мурманской областной власти в период перестройки.
В 12 фрагменте своей книги «Мурманск. Откровения опального мэра» я очень коротко коснулся вопроса о том, как перестраивался верхний эшелон власти в Мурманской области в связи с перестройкой. Это был драматичный период не только для населения постсоветской страны, которая ранее называлась СССР, но и для государства. Прежний состав госруководства был выдавлен из власти. Новому президенту и его окружению нужна была совсем другая команда.
О том, как это происходило в Мурманской области, хорошо описано в статье Дениса Фрунзе, опубликованной на сайте «b-port» 18 марта 2011 года. Такие эпохальные события нельзя забывать, хотя бы потому, что правильное осмысление их происходит не сразу, а по прошествии многих лет.
Рассказывая об эпизодах мурманской истории, к которым мне довелось быть причастным, часто приходится упоминать тех или иных лиц, имевших непосредственное отношение к областной власти в 90-е годы. Поэтому будет совсем не лишним разместить на сайте перепечатку отрывка из упомянутой статьи Д. Фрунзе. Его материалы, которые мне приходилось читать, очень информативны и потому интересны. К сожалению, мне не пришлось лично познакомиться с этим талантливым журналистом. Насколько знаю, «Фрунзе» это его псевдоним и живёт он в Москве, но по происхождению – мурманчанин.
Олег Андреев, на воспоминания которого ссылается автор, тоже бывший мурманчанин (хотя бывших мурманчан не бывает). Этот уважаемый человек не требует особого представления, так как хорошо известен своим землякам-северянам (как и его супруга – поэтесса Ольга Мартова). С ним мне удалось общаться неоднократно.
www.b-port.com www.nord-news.ru
Денис Фрунзе. 18.03.2011г.
20 лет без СССР. А что было в Мурманске в 1991 году?
…Подавляющее большинство представителей власти — все та же советская бюрократия. Современная мурманская политическая элита сложилась в рамках общероссийской тенденции.
Если бы КПСС сумела удержать свою власть, Юрий Евдокимов был бы сегодня первым секретарем Мурманского обкома партии. Губернатор Евдокимов как-то заявил: «Распад СССР стал самым большим разочарованием в моей жизни», что, впрочем, не помешало первому лицу региона последовательно участвовать в демократических движениях ельцинской эпохи, чья деятельность стала возможной благодаря этому «самому большому разочарованию в жизни». Впрочем, и «Конгресс Русских Общин», и «Наш дом — Россия», и «Отечество», и «Единая Россия» — это, скорее, не партии, а бюрократические группы единомышленников, в которые кучковались, чтобы удержать власть. Внятная идеология у этих организаций отсутствовала напрочь, в отличие от первых политических партий, которые в большом количестве стали появляться в СССР в конце 80-х годов.
Предлагаю себя в президенты
Первая некоммунистическая организация в Мурманской области появилась в 1987 году в Апатитах и носила название «Добровольное общество содействия перестройке». Апатиты как крупнейший научный центр на Кольском полуострове с тех пор считался законодателем политической моды в регионе — обилие творческой и научной интеллигенции делало город центром свободомыслия.
Первое неформальное политическое объединение — клуб «Гражданская инициатива» — появился в Мурманске годом позже. На первых порах демократические объединения не предпринимали каких-либо активных действий, находясь на полуподпольном положении «дискуссионных клубов». Но и это было уже немало. Страх перед системой потихоньку начинал отступать. Первые ростки демократии довольно быстро дали обильные всходы — уже к лету 1989 года в области насчитывалось более 20 «неформальных», как их тогда называли, организаций политического, экологического и исторического толка. Названия многих сегодня могут вызвать улыбку. Неформалы конца 80-х называли себя «Активная позиция», «Политический клуб имени Ю. Андропова», «Ассоциация инициативной молодежи», «Клуб читателей газеты «Московские новости». Тогда же на базе этих неформальных объединений стали формироваться региональные ячейки уже существующих общероссийских политических партий. Наиболее влиятельной и многочисленной стала Социал-демократическая партия России. Новообразованные партии предприняли несколько попыток к объединению — первый такой несостоявшийся альянс носил название «Мурманский народный фронт» (народные фронты тогда были повсеместно популярны), второй — «Объединенный демократический фронт», созданный на почве поддержки демократических кандидатов Оболенского и Золоткова, выдвинутых в Совет народных депутатов СССР. В 1989 году в Мурманске прошло первое публичное выступление демократов. Сторонники «Гражданской инициативы» приняли участие в первомайской демонстрации, правда, тогда еще без российского триколора, позже ставшего знаменем оппозиции.
1990 год стал во многом переломным для мурманских демократов. Годом ранее поддержанный ими Александр Оболенский одержал убедительную победу на выборах в Верховный Совет СССР. Демократы ощутили, что становятся реальной политической силой. Политические амбиции оппозиции в том же году были закреплены депутатом Оболенским. На съезде, за ходом которого с замиранием сердца следила вся страна, уроженец Апатитов Оболенский предложил свою кандидатуру на пост президента СССР — в противовес Горбачеву.
— Михаил Сергеевич, уважаемые депутаты, — обратился к собравшимся мурманский демократ, — я прекрасно понимаю, что у меня нет шансов на избрание. Но я хотел бы выдвинуть свою кандидатуру на пост президента для того, чтобы выборы главы страны не были бы безальтернативными. Ибо наличие выбора — непременное условие демократии. Призыв Оболенского тогда не был воспринят, его даже не зарегистрировали в качестве кандидата, однако это выступление сделало его известным на всю страну. Согласно опросу, проведенному тогда газетой «Аргументы и факты», Александр Оболенский был назван в десятке наиболее влиятельных политиков СССР.
1990-1991-е годы охарактеризовались лавинообразным увеличением численности демократических колонн во время общегородских демонстраций 1 мая и 7 ноября. На Первомай 91-го года «оппозиционная колонна» уже собрала несколько тысяч человек. Помимо российских триколоров демократы несли желто-зелено-красные литовские флаги (к тому времени Литва была флагманом борьбы против советской империи), а также бело-желто-черные царские штандарты и черные с красной звездой анархистские. Апофеозом демократического движения в Мурманске, как и в других регионах России, стали события 19-21 августа 1991 года. Введения танков в Мурманск не планировали, однако демократически настроенные граждане заполонили площадь Пять Углов и все три дня вели несанкционированный митинг, используя в качестве трибуны крышу ларька. Крах ГКЧП означал окончание митингового этапа в истории мурманского демократического движения. Для лидеров демократов начался короткий, но, видимо, самый значительный в их истории период практических дел.
Иных уж нет, а те далече
Как уже упоминалось, во главе демократического движения в Мурманской области стояла небольшая группа интеллигенции, продолжавшая, по сути, диссидентскую традицию так называемых «шестидесятников». В политику их привела не жажда власти, а романтическое и малопонятное сегодня стремление изменить этот мир и скинуть семидесятилетнее иго КПСС.
— Все мы были романтиками, — вспоминает бывший член областного совета «Демократической России» Олег Андреев. — После того, как режим пал, у нас была возможность занять места во власти, однако в большинстве своем мы посчитали свою миссию выполненной и вернулись к своим прежним занятиям — научной работе, преподаванию и т. д. Быть может, мы тогда были слишком наивными, посчитав, что после победы над КПСС новая свободная и счастливая жизнь придет в страну сама собой.
В областной совет «ДемРоссии» входило 12 человек. Собрания проходили в ветхой «деревяшке» в Терском переулке (впоследствии это здание сгорело при пожаре). Каждый из лидеров, безусловно, являлся самобытной личностью, каждый мог бы претендовать на то, чтобы после падения советской власти занять видное место в рядах региональной элиты. Однако никто из них так и не добился значительных успехов на политическом поприще.
Упомянутый выше Олег Андреев, представлявший в «ДемРоссии» движение «Гражданская инициатива», после отхода от активной политической деятельности сосредоточился на научной работе и в настоящий момент возглавляет компанию, занимающуюся консалтингом, а также по совместительству преподает регионалистику в одном из мурманских вузов.
Судьба самого известного заполярного демократа — Александра Оболенского сложилась весьма печально. Яркий, амбициозный и харизматичный, он ставил перед собой самые высокие цели, которых ему так и не было суждено добиться. Самовыдвижение на пост Президента СССР могло бы стать прекрасным стартом большой политической карьеры в Москве, однако Оболенский не смог правильно рассчитать своих возможностей. После окончания депутатских полномочий он занялся партийным строительством, возглавив Социал-демократическую партию, однако вскоре партия раскололась, причем раскольники сумели в суде отстоять свои права на название организации. Оставшись без депутатского мандата и без партии, Оболенский решил порвать с политикой. По некоторым данным, он купил домик в Орловской области, где и живет — в глуши среди гусей и коров.
Самую удачную политическую карьеру из членов областного совета «ДемРоссии» удалось сделать другому народному депутату Верховного совета РСФСР Вячеславу Волкову. После краха путча он попал в Кремль, где несколько лет проработал в администрации президента Ельцина, с которым, как утверждают, был довольно близок. После ухода Ельцина продолжил успешную карьеру в бизнесе.
Евгений Еременко представлял в «ДемРоссии» зарождавшееся кооперативное движение. Его кооператив «Инфосервис» был одним из первых в Мурманске. В середине 90-х решил сменить место жительства — купил дом в Мариуполе, куда уехал с семьей.
Одним из самых активных деятелей мурманского демократического движения был Борис Цветков. От него всегда исходила инициатива, энергия, которой он заряжал товарищей. Его можно было увидеть в первых рядах на любой демократической уличной акции. Однако после ухода из активной политики в нем как будто что-то надломилось. Знавшие Цветкова люди говорят, что в последние годы у него были проблемы с алкоголем. В результате здоровье оказалось подорванным и пару лет назад Бориса Цветкова не стало.
От движения «Мемориал» в областной совет «ДемРоссии» входил школьный учитель Александр Жосан. «Мемориал» проводил большой объем работы по реабилитации людей, репрессированных в сталинские годы, общество составляло карту мурманского ГУЛАГа. Умный и эрудированный Жосан вполне мог бы претендовать на кресло председателя одного из комитетов в областном правительстве, но вместо этого предпочел продолжить работу с детьми. Позже Александр Жосан переехал на свою историческую родину в Молдавию.
Пожалуй, самым уважаемым лидером мурманских демократов по праву считался сотрудник ПИНРО Юрий Симуков. Посвятивший жизнь изучению обитателей морских глубин ученый Симуков был яростным противником советской системы и настоящим борцом за права человека. Именно его считали идеологом мурманской «ДемРоссии». После августа 1991-го именно он мог бы возглавить Мурманскую область, так как авторитет его был по-настоящему велик, но предпочел остаться на научной работе. Сейчас Юрий Симуков — пенсионер и последние годы очень сильно болеет.
Самым яростным борцом с коммунистами и советской властью, самым пламенным трибуном «ДемРоссии» был электрик ДМО с дипломом педагогического института Владислав Трошин. Его обличительные речи заводили толпу с пол-оборота. Казалось, такому — прямая дорога в областную Думу. Однако Трошин предпочел политике преподавание. Сегодня он преподает в одном из вузов и время от времени устраивает экспедиции в поисках легендарной Гипербореи на территории Мурманской области. Представлявший в областном совете «ДемРоссии» Комитет содействия реформам Владимир Доценко тоже не смог проявить себя в политике и скончался в 1995 году.
Нет среди живых и легендарного боцмана Юрия Маевского — одной из наиболее колоритных личностей той поры. Маевский был одним из немногих, кто после 1991 года сумел пройти в областной Совет народных депутатов, где был весьма активен. Несколько лет назад его не стало — на похороны Маевского пришло лишь 20 человек… Не дожил до сегодняшних дней и председатель общества инвалидов Вениамин Гольдберг. Несмотря на собственную инвалидность, он до конца жизни вел активную общественную работу, направленную на помощь людям с ограниченными возможностями. Гольдберг скончался в 1996 году.
Единственным членом областного совета «ДемРоссии», получившим место в областном правительстве первого губернатора Евгения Комарова, был представитель Республиканской партии Сергей Попов. После поражения Комарова и прихода к власти Евдокимова ему пришлось уйти из Желтого дома.
Еще одним заметным активистом, правда, не входившим в областной совет, был Евгений Уткин. Его организация — Ассоциация антифашистов и антикоммунистов состояла из одного человека — его самого. Тем не менее неугомонный Уткин был одним из самых заметных деятелей демократического движения той поры. Его призывы «вешать коммунистов» и устроить «Нюрнбергский процесс над КПСС» отпугивали от него не только простая граждан, но и умеренных соратников по демдвижению. В последние годы Уткин сосредоточился на экологическом и правозащитном движении. Два года назад состояние его здоровья резко ухудшилось, и в настоящее время он, разбитый параличом, находится в хосписе под наблюдением врачей.
Как назначали власть
— После августовского путча 1991 года и ельцинского указа о запрете КПСС к нам в «ДемРоссию» поступил звонок из кремлевской администрации, — вспоминает Олег Андреев. — В Москве хотели, чтобы мы представили им кандидатуру губернатора области, и выражали пожелание, чтобы это был человек из нашей среды. Мы сидели в нашем убогом помещении в Терском переулке и смотрели друг на друга. Может быть, у кого-то и было желание возглавить область, реализовать свои политические амбиции, но вместе с тем мы осознавали, какая это ответственность. В областном совете «ДемРоссии» собрались люди достойные и порядочные, однако никто из нас не имел опыта административной работы, да и экономического образования. Единственные возможные кандидаты из нашей среды — Оболенский и Волков — от губернаторской должности отказались сами. Они были депутатами и будущую политическую карьеру связывали с Москвой. Постепенно, в ходе дискуссии, мы пришли к мнению, что нам все-таки придется рассматривать кандидатуры из партийно-номенклатурной среды. Не все были согласны с этим, однако выбора как такового у нас и не было. Первой кандидатурой, выставленной на обсуждение, стал секретарь обкома КПСС, отвечавший за строительство, — Юрий Евдокимов. Однако его кандидатуру мы практически единодушно отклонили. Для нас Евдокимов был олицетворением всех отрицательных качеств, свойственных представителям его среды. Затем мы обратили свой взор на председателя облисполкома Малинина, но и к нему симпатий было не больше. А вот кандидатура покойного ныне Геннадия Лузина -директора Института экономических проблем Кольского научного центра устроила всех, но, к нашему большому сожалению, он отказался от должности губернатора, сославшись на то, что он в области -человек относительно новый, да и вообще карьера ученого ему была больше по душе. Не встретили поддержки у большинства и представители крупных промышленных предприятий и учебных заведений. Помню, обсуждались кандидатуры тогда еще директора средней мореходки Юрия Пруткова и бывшего генерального директора «Тралфлота» Георгия Тишкова, некоторые другие… Но каждый раз по той или иной причине эти фигуры нами отклонялись. Круг кандидатов сужался, и постепенно среди прочих в наших обсуждениях все чаще стала звучать фамилия еще одного секретаря обкома партии — Евгения Комарова. Многих товарищей по «ДемРоссии» смущало его коммунистическое прошлое, однако все отмечали, что у Комарова была какая-то психологическая привлекательность. Он производил впечатление открытого и интеллигентного человека. К тому же в это время Комаров уже перебрался в Москву, где возглавил Госкомсевер в правительстве Ельцина. Возможно, близость к президенту, который тогда воспринимался как лидер демократического движения, и сыграла решающую роль — областной совет «ДемРоссии» отправил в Кремль предложение назначить губернатором области именно Комарова, и предложение это вскоре было принято.
По словам Андреева, влияние демократов, продолжавших заседать в скромном деревянном доме в Терском переулке, выделенном им городскими властями, было велико настолько, что именно за ними оставалось решающее слово в формировании новой губернаторской команды. Однако эти романтики от политики не стали пользоваться выгодной ситуацией, попросив для себя лишь место советника губернатора по политическим вопросам — эта должность досталась Сергею Попову.
— Мы не были карьеристами, — вспоминает Андреев. — Даже должность первого зама губернатора не казалась нам чем-то особенно желанным. Поначалу занять этот пост согласился Лузин, но, проработав три месяца, написал заявление об уходе со словами: «Или я не замечу, как проворуюсь, или меня подставят». И тогда кто-то из нас вспомнил активиста Мончегорской демократической организации «Действие» Юрия Бергера. Он в то время работал начальником отдела снабжения у себя на предприятии. Позвонили ему: «Будешь заместителем губернатора?». «Попробую», — ответил он, и, на мой взгляд, в целом с работой справился.
Меньше проблем и споров вызвало назначение полномочного представителя Президента России в Мурманской области. — За глаза эту должность называли «государево око», — делится воспоминаниями Олег Андреев. — На эту должность требовался человек жесткий, властный, опытный. А к нам на собрания частенько заходил Иван Меньшиков — боевой офицер, прошедший Афганистан, с жестким взглядом и благородными сединами. Его служба в Вооруженных Силах подходила к концу — пенсия была не за горами, поэтому и наше предложение стать «государевым оком» он воспринял с энтузиазмом.
— Последней ключевой фигурой, назначение которой зависело от нас, была должность градоначальника, — продолжает Андреев. — И вначале кандидатур тоже было несколько, поначалу наиболее серьезно мы рассматривали Николая Бережного как наиболее предпочтительного мэра города. Однако многим из нас Бережной не был симпатичен из-за того, что он олицетворял собой старый коммунистический строй, который мы только что свергли. Не внушали нам доверия и большинство чиновников прежней городской администрации -многие из них относились к «ДемРоссии» весьма враждебно, называя нас в лучшем случае «неформалами». В то же время Олег Найденов ни в чем подобном замечен не был. Более того, как-то раз он приехал на заседание «Демократической России» в наш «штаб» в Терском переулке. Найденов вел себя скромно, так как понимал, что ключевое решение за нами. И вместе с тем он смог показать свои глубокие познания в структуре городского хозяйства. Мы решили, что в такие опытные руки не страшно отдать наш город, и мы предложили его кандидатуру Комарову.
Таким образом, в начале 1992 года было завершено строительство новой, посткоммунистической власти на Мурмане. Областной совет «ДемРоссии» еще какое-то время собирался в Терском переулке, принимая решения и резолюции. Лидеры движения какое-то время свободно, без предварительных звонков могли заходить в любой кабинет Желтого дома. Однако их поезд уже уходил. Власть, по невероятному стечению обстоятельств сконцентрировавшаяся в «деревяшке» Терского переулка, вернулась на свое историческое место на проспект Ленина и уже больше не покидала большое здание с колоннами. Выполнившие свою историческую миссию демократы первой волны были обречены на то, чтобы уйти в политическое небытие.
Денис ФРУНЗЕ.